Универсальный гений. Гиперболоиды инженера Шухова

Мы продолжаем серию материалов об ученых, оставивших самый заметный вклад в истории человечества «Жизнь замечательных умов»

За один только разработанный и запатентованный процесс крекинга нефти имя Шухова должно остаться в человеческой памяти на вечные времена.

Родился Володя Шухов 16 (28) августа 1853 года в деревне Пожидаевке — курском имении своей матери, небогатой дворянки Веры Шуховой . Отец, надворный советник Григорий Петрович Шухов , был директором филиала Петербургского государственного банка, хорошо владел несколькими языками и дружил со знаменитым хирургом Николаем Пироговым . Мальчик был такой же, как и миллионы других мальчиков: в меру бесшабашный, без меры активный и страшно любопытный до всякой техники. Начальные понятия о чтении и счете ему дали дома, а в 11 лет определили в Пятую Петербургскую гимназию.

Вова и раньше любил считать и чертить разные мальчишеские изобретения, а тут он и вовсе расшалился. Дошло до того, что в 4 классе юный гимназист осмелился у доски доказать теорему Пифагора собственным способом, без рисования надоевших всем «Пифагоровых штанов». Учитель строго посмотрел на доску, на мальчишку, опять на доску, пожевал губу, поправил пенсне и подвел итог: «Правильно..., но нескромно». И вывел в журнале неудовлетворительную оценку.

Это не сломило в мальчике любовь к наукам. После успешного окончания гимназии он, по совету отца, в 1871 году поступил в лучшее техническое учебное заведение страны — Императорское московское техническое училище (ИМТУ), ныне нам известное, как Московский государственный технический университет имени Баумана. Преподаватели, среди которых били такие корифеи, как создатель аэродинамики Николай Жуковский, математик Алексей Летников, механик Дмитрий Лебедев , чувствуя огромный потенциал молодого студента, не стремились развить в нем скромность.

Напротив, они всячески поощряли и старательно развивали в нем настырность, амбициозность и веру в то, что любой технический вопрос можно решить нетрадиционным и красивым способом. Первым официально зарегистрированным изобретением еще студента Шухова была специальная паровая форсунка. До этого времени получаемый в процессе перегонки нефти мазут из-за тяжелого возгорания считался отходом и просто сливался в реки, моря и котлованы.

Первая в мире гиперболоидная башня Шухова, Нижний Новгород, фотография А. О. Карелина, 1896. Фото: Commons.wikimedia.org

Однако форсунка Шухова, распылявшая с помощью создаваемого паровиком водяного пара густой мазут в топку, превратила его в хорошее горючее для паровых двигателей. Конструкция форсунки была так проста, оригинальна и надежна, что великий русский химик Дмитрий Менделеев , кстати, предрекавший мазуту, как виду топлива, большое будущее, даже поместил ее рисунок на обложке своей книги «Основы фабрично-заводской промышленности», а основные принципы ее системы используются инженерами и поныне. Силу форсунки почувствовал главный российский нефтяник того времени Людвиг Нобель , глава нефтяного гиганта «Товарищество братьев Нобель», старший брат знаменитого создателя динамита и основателя престижнейшей научной премии Альфреда Нобеля . В 1879 году он приобрел у Шухова патент на ее производства и начал оснащать ею паровые двигатели своих танкеров. Вот как описывали форсунку в журнале «Техник» в статье «Нефтяной пульверизатор Л.Э.Нобеля с вращающимся пламенем»: «Форсунка эта состоит из цилиндрической коробки с двумя цилиндрическими отростками: по нижнему отростку течет пар, по верхнему — нефть. Величина отверстий для пара и нефти может регулироваться от руки, и таким образом можно установить желательный приток нефти. ... Усовершенствование здесь заключается главным образом в том, что пульверизационное пламя имеет в топке вращательное движение вокруг горящей оси, через что достигается более полное сгорание топлива и совершенно равномерное нагревание... Пульверизаторы г. Нобеля изготавливаются на его собственном заводе и стоят около 130 рублей». Для сведения: 130 рублей российский чиновник небольшого ранга получал за год работы.

В 1876 году Шухов с отличием окончил училище. Защищать дипломный проект ему не пришлось, поскольку диплом и звание инженера-механика ему были даны «по совокупности заслуг». Патриарх российской математики Пафнутий Чебышев предлагал ему перспективное место ассистента, Жуковский звал остаться преподавателем, но Шухова влекла практика. Как лучшего выпускника его премировали годичной командировкой в технически продвинутые США (тогда их называли САСШ — Северо-Американские Соединенные Штаты). Тут он побывал на Всемирной выставке в Филадельфии (сегодняшнее — ЭКСПО), посетил паровозные заводы Питтсбурга и вернулся в Россию совершенно очарованным западным техническим прогрессом.

В Петербурге Владимир устроился в железнодорожное общество Варшава — Вена проектировщиком железнодорожных депо, но проработал там недолго. В 1876 году в Россию приехал очень деятельный американец русского происхождения Александр Бари . С Шуховым он познакомился еще в США, в Филадельфии, и именно разговоры с молодым инженером заставили Бари вернуться на родину предков. Основав в России собственное конструкторское бюро он тут же зазвал туда своего знакомого. Шухов сразу стал у него ведущим инженером и оставался им все дальнейшее время. «Моя личная жизнь и жизнь и судьба конторы были одно целое, — писал он потом в воспоминаниях, — ... Говорят А. В. Бари эксплуатировал меня. Это правильно. Юридически я всё время оставался наёмным служащим конторы. Мой труд оплачивался скромно по сравнению с доходами, которые получала контора от моего труда. Но и я эксплуатировал его, заставляя его выполнять мои даже самые смелые предложения! Мне предоставлялся выбор заказов, расходование средств в оговорённом размере, подбор сотрудников и найм рабочих.

Кроме того, А.В. Бари был не только ловкий предприниматель, но и неплохой инженер, умевший оценить новизну технической идеи. Кто из предпринимателей того времени взялся бы за сооружение в шесть месяцев павильонов Нижегородской выставки, если они, даже построенные, вызывали сомнения в надёжности? Приходилось терпеть несправедливости в оплате труда ради возможности инженерного творчества. «...Мое основное условие работы в конторе: выиграть по контракту выгодный заказ, причем за счет более низкой, чем у конкурентов, стоимости и более коротких сроков исполнения и при этом обеспечить конторе прибыль не ниже, чем у других контор. Выбор темы конкурса — за мной».

Тогда в стране только начался нефтяной бум. В нефтеносных регионах Каспия крутились огромные капиталы, и Бари перевел основную свою контору, вместе с Шуховым, в Баку. Отрасль технически находилась в самом примитивном состоянии, нефть часто выкачивали ведрами из колодцев, перевозили исключительно в бочках, на осликах, хранили в выкопанных земляных котлованах, перегоняли с помощью самых примитивных установках, напоминавших самогонные аппараты. Поэтому не стоит удивляться тому, что наиболее прогрессивные нефтепромышленники, во главе с миллионерами Нобелями, Кокоревым, Лианозовым и другими сразу загрузили фирму заказами.

Гиперболоидная башня конструкции В. Г. Шухова в Николаеве. Фото: Commons.wikimedia.org

Главной проблемой, стоявшей перед нефтяниками, была тогда транспортировка. Нефтедобыча росла такими темпами, что ослики не успевали размножаться и их банально не хватало. Поэтому первым заказом было проектирование и прокладка для компании братьев Нобель первого в Европе нефтепровода. Шухов блестяще справился с поставленной перед ним задачей. Для того, чтобы избежать саботажа и диверсий местного населения, наживавшегося на ослиной транспортировке, трубы были закопаны на двухметровую глубину, а на насосных станциях и вдоль трубопровода были поставлены казаки, отражавшие набеги недовольных осло- и муловладельцев. Начинался он в самом центре Балахан, откуда шел до нобелевского нефтеперерабатывающего завода в Черном городе. На случай аварий или пожара на линии длиной около 13 километров было оборудовано 8 пожарных постов. Диаметр трубы был равен 3 дюймам (7,62 сантиметров), а продукт, подгоняемый специальными насосами, шел по ней со скоростью 1 метр в секунду. За сутки через нефтепровод прокачивалось до 1300 тонн нефти. Только за декабрь 1878 года по нему было перекачано 841 150 пудов нефти. В результате стоимость транспортировки от скважины до завода удалось довести сначала до 10 копеек (против 35 в бочке), а потом и вообще до полукопейки за пуд. Позже Людвиг Нобель писал об этом детище Шухова: «Какое значение имела эта первая железная труба... показывает тот факт, что перекачка нефти по ней обходилась менее 1 копейки за пуд, тогда как перевозка ее в арбах — до 9 копеек с пуда. Принимая во внимание, что для выделки одного пуда керосина требуется три пуда нефти, расходы заводчика уменьшились на 25 копеек с пуда». Вложенные Нобелями в трубопровод деньги, с учетом затрат на казаков и пожарников, вернулись меньше чем за год. Следующим шагом была прокладка Шуховым уже «керосинопровода» от завода до порта. Прознав об этом, собственные трубы стали заказывать и другие промышленники. Уже в 1879 году Шухов построил второй нефтепровод, протяженностью 12 километров, теперь по заказу купца Лианозова. В следующие три года он проложил еще три трубы по маршрутам Балаханы — Суруханский завод, Суруханский завод — Зыхская коса, Балаханы — Чёрный город.

Следующей проблемой, поставленной перед инженером опять же настырными Нобелями, было хранение и сбережение. Для равномерной и постоянной загрузки их гигантского нефтяного добывающе-перерабатывающего комплекса требовались большие хранилища. Ранее Бакинские нефтедобытчики хранили запасы своего сырья в специальных прудах под открытым небом. Такая примитивная технология хранения серьезно настроенных предпринимателей могла удовлетворить только на самом раннем этапе, но делать ставку на «озерные хранилища» было никак нельзя. Мало того, что часть нефти из таких, практически естественных, хранилищ просто пропадала, так они еще весьма часто горели. В США металлические специализированные нефтехранилища уже существовали, но они Нобелей не устраивали. Это были огромные, страшно дорогие и тяжелые прямоугольные железные сооружения, возводившиеся на мощном фундаменте. Инженер Шухов, уже достойно показавший свои таланты, и тут порадовал братьев. Спроектированное им цилиндрическое нефтехранилище с конической или плоской крышей и тонким дном возводилось на специально подготовленной подушке из обычного песка. Оно было значительно легче американского аналога за счет гениального Шуховского ноу-хау: толщина стенок в нем была непостоянной: у основания, где давление было наибольшим, они были значительно толще, чем наверху. Сам Шухов об этом в своей книге «О расчете нефтяных резервуаров» писал: «резервуар с переменной толщиной стенок имеет наименьший вес при условии, что объем всего железа дна и покрытия равен объему всего железа в стенках, необходимого для восприятия растягивающих усилий в поясах». Точные расчеты позволили ему максимально оптимизировать конструкцию. Высота хранилища была 11,4 метра, толщина листов металла, из которых оно клепалось, составляла 4 миллиметра (против 5 миллиметров у немцев и 6,35 — у американцев), вместимость — 160 000 пудов (примерно 2600 тонн) керосина. Все это, плюс еще множество инноваций, приводило к тому, что Шуховские хранилища, при одинаковой емкости, были дешевле американских на треть и значительно надежнее. Первое построили на деньги Людвига Нобеля на Балахнинских промыслах, там, где начинался нобелевско-шуховский нефтепровод. В самое короткое время они стали де-факто мировым стандартом. Только в России и только до 1917 года было построено более 20 000 хранилищ системы Шухова. Мировым стандартом они остались и по сию пору. Именно так: за прошедшие почти полтора столетия эти конструкции почти не изменились, настолько совершенными их создал Шухов.

Хранили в них и не только нефтепродукты. Если помните, в кинофильм «Белое Солнце пустыни» красноармеец Сухов сохранил жизни восьми жен бандита Абдулы именно в Шуховских нефтехранилищах.

Первые в мире металлические танкеры были построены тоже Нобелями, но заказали они их не Шухову. Обрусевшие шведы не верили, что в России даже самый гениальный инженер может создать путное морское или речное судно. Поэтому их «наливные баржи» конструировали и строили в Норвегии. Но когда русские купцы увидели, какие прибыли Нобели извлекают из своей нефтяной флотилии, они уже обратились к Бари, точнее — к Шухову. И он, на зависть Нобелям, разработал значительно более надежные, чем норвежские, отечественные танкеры. В 1885 году он, по заказу судовладельцев Баранова и Шитова построил две наливные баржи грузоподъемностью 640 и 800 т. Баржи были сравнительно маленькими, 70 м в длину и 10 в ширину. Однако уже к концу века размеры шуховских танкеров выросли до 150-170 м, а грузоподъемность — до 1600 т.

Установка В. Г. Шухова для термического крекинга нефти, 1931. Фото: Commons.wikimedia.org

Но главным подарком, который сделал нефтяникам Шухов, был, конечно, разработанный им крекинг-процесс, с помощью которого при перегонке из нефти можно было получать не только керосин, но и массу других ценных продуктов: бензин, моторные масла, соляру, мазут, асфальт, гудрон и целую кучу других полезных углеводородов. И все это в непрерывном процессе, без остановки для загрузки новой порции сырья и выгрузки отходов, что до того было просто немыслимо. Шухов запатентовал крекинг в 1891 году (патент Российской империи № 12926 от 27 ноября 1891 года). Хотя первую крекинг-установку для тех же Нобелей он построил двумя годами раньше.

В 1885 году компания Бари приняла участие в конкурсе на создание в Москве общегородского водопровода. За три года Шухов со товарищи полностью спроектировал систему водоснабжения второй столицы империи. Вместе с группой гидрогеологов он лично изъездил окрестности города для того, чтобы найти подходящие источники. Ими стали мытищинские ключи в бассейне Яузы.

Бари постоянно расширял свою деятельность и открывал отделения своей конструкторской конторы в крупнейших городах России. А Шухов требовал от него все новых и более сложных заданий. В начале 1890-х он погрузился в строительное дело, начав с проектирования железнодорожных мостов. За последующие годы в России по проектам Шухова их было построено 417. Это не значит, конечно, что он проектировал по 10 мостов в год, просто инженер создал несколько стандартных проектов экономичных и быстровозводимых мостов, которые в короткий срок можно было подогнать практически под любые условия.

Примерно тогда же он увлекся и тем, чем мы восхищаемся по сию пору — изумительными шуховскими потолочными стеклянными перекрытиями. В 1890 году в Москве был объявлен конкурс на постройку нового здания Верхних торговых рядов. Победил совместный проект архитектора Померанцева и инженеров Шухова и Лолейта. Владимир Григорьевич в нем отвечал, в частности, и за перекрытия галерей. Когда в 1893 году ряды, сейчас нам известные как ГУМ, открыли, люди ходили по ним задрав головы: настолько фантастически прекрасны были ажурные, будто бы сплетенные из воздуха, гигантские стеклянные потолки.

Металло-стеклянные перекрытия ГУМа конструкции Шухова, Москва, 2007. Фото: Commons.wikimedia.org

До этого времени Шухов в московской среде считался убежденным холостяком. Хотя романы время от времени крутил. В 1885 году он познакомился с будущей звездой МХАТа и будущей женой Чехова 18-летней Ольгой Леонардовной Книппер , однако знакомство это ни к чему не привело. Из-за чего именно произошел разрыв, нам неизвестно, но сама Книппер-Чехова потом в своих воспоминаниях писала: «Я вступала на сцену с твердой убежденностью, что ничто и никогда меня не оторвет от нее, тем более, что в личной жизни моей прошла трагедия разочарования первого юного чувства...». При этом она не уточнила, кто был виновником разочарования. А в 1886 году Шухов «закрутил» новый роман, теперь уже с молоденькой провинциальной бесприданницей, дочерью железнодорожного доктора, тоже 18-летней Анной Николаевной Мединцевой . Инженер познакомился с ней во время служебной поездки в Воронеж. И сразу влюбился в эту юную зеленоглазую красавицу. Анна ответила ему взаимностью, ее родители были совсем не против такой удачной партии, однако категорически против была мать Шухова. Владимир послушался строгую родительницу и постарался забыть девушку. Не тут-то было. Промучившись два года он, втайне от матери, привез Анну в Москву и поселил в специально снятой четырехкомнатной квартире на Новой Басманной улице. Больше пяти лет они жили гражданским браком, сначала тайно, а потом все более открыто. Наконец в 1894 году мать Владимира сдалась и дала свое благословение на брак, который состоялся незамедлительно. Шухов ни разу потом не пожалел о сделанном. Анна прожила с ним долгую жизнь, принесла супругу двух дочерей и трех сыновей и помогала ему даже в самые тяжелые времена, которые были уже не за горами.

Строительство овального павильона с сетчатым стальным висячим покрытием для Всероссийской выставки 1896 года в Нижнем Новгороде, фотография А. О. Карелина, 1895. Фото: Commons.wikimedia.org

Но пока же у инженера случались одни удачи, причем одна за другой. В 1896 году он разработал и запатентовал новую, принципиально новую схему паровых котлов — водотрубную. Вскоре он получил за них золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. В 1895 он получил патент на свои «сетчатые перекрытия в виде оболочек». Для проведения Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде в 1896 году компания Бари выстроили восемь больших выставочных павильонов, четыре из которых были покрыты висячими стеклянными потолками, а четыре других — цилиндрическими.

Но настоящим гвоздем выставки стал первый «гиперболоид» Шухова: огромная, 27 метров в высоту (9 этажей) водонапорная башня, в которой тяжеленный бак прочно держался на призрачной легковесной сетчатой изящной конструкции из тонких металлических стропил.

Если взять два кольца, соединить их серией параллельных равновеликих строп, а затем повернуть кольца относительно друг друга, то абсолютно прямые стропы образуют в пространстве кривую фигуру — однополостной гиперболоид. Это волшебное превращение прямых линий в объемные кривые фигуры восхищало Шухова еще в училище, но до поры он не мог себе представить, во что полезное его можно претворить. Система была хоть и красивая, но не прочная. Решение, посетившее Шухова в середине 1990-х было гениально простым. Шухов просчитал, насколько прочной будет конструкция, если в ней стропы, повернутые относительно оснований, скажем, вправо, компенсировать такими же, только повернутыми в противоположную сторону. Результат воистину превзошел все ожидания: получившаяся сетчатая гиперболическая конструкция была не только удивительно изящной, но и столь же удивительно прочной. При этом она обладала еще двумя сказочными особенностями: сказочной простотой и сказочной же дешевизной. Для ее постройки требовались лишь металлические кольца оснований, прямые металлические рейки и крепежные детали.

Построенная для выставки водонапорная башня держала на себе бак, в котором находилось 114 тысяч литров воды. На ее вершине была устроена смотровая площадка, на которую можно было попасть, поднявшись по винтовой лестнице. Башня обеспечивала водой всю выставку, а после закрытия ее выкупил и перевез в свое поместье Полибино под Липецком богатый помещик Нечаев-Мальцев. Там она стоит и по сию пору, охраняемая государством как памятник архитектуры и техники. После выставки компанию Бари завалили десятками заказов на строительство подобных башен во всех концах империи. И каждую башню Шухов, чуть по другому повернув стропила, изменив форму оснований, использовав вместо кругов — овалы, делал непохожей на другие. Самой большой из таких гипербалоидных башен стал 68-метровый (22 этажа) красавец Аджигольский маяк, построенный в 80 километрах от Херсона. И он тоже благополучно дожил до наших дней.

Разработанными Шуховым стеклянными потолками самых различных форм были в начале прошлого века только в Москве покрыты пассаж купчихи Веры Фирсановой («Петровский пассаж»), Музей изящных искусств ((ГМИИ им. Пушкина), гостиница «Метрополь», Московский главный почтамт, Бахметьевский гараж (центр современной культуры «Гараж»), Брянский (Киевский) вокзал и еще множество строений.

Шуховский металло-стеклянный дебаркадер Киевского вокзала в Москве. Фото: Commons.wikimedia.org

Во время первой мировой войны фирма Бари переключилась на военные заказы. Шухов в это время проектировал морские мины, батопорты морских доков, платформы для тяжелой артиллерии. Тут инженер опять же проявлял настоящие чудеса изобретательности. Например, он создал поворотную артиллерийскую платформу, которая спокойно вращалась одним солдатом и за полчаса превращалась из стационарной в платформу транспортную.

Революцию Шухов принял относительно спокойно. Бари, конечно, сразу эмигрировал. Он настойчиво звал за собой и главного инженера, однако тот так и не согласился. Так же он отклонил и многочисленные предложения различных западных компаний, мечтавших заполучить себе гениального русского. Шухов твердо знал, что новая власть, какой бы она не была, не сможет обойтись без инженеров, техников, механиков и конструкторов, а значит, без куска хлеба он не останется. «Мы должны работать и работать независимо от политики. Башни, котлы и стропила нужны, и мы будем нужны», — писал он в своем дневнике.

Проект башни на Шаболовке 1919 года. Фото: Commons.wikimedia.org

Частично Шухов оказался прав. По крайней мере, большевики отнеслись к нему довольно лояльно. Контора Бари была национализирована и превращена в организацию «Стальмост» (сегодня — «ЦНИИ Проектстальконструкция»).

Рабочие избрали Шухова директором фирмы. Молодое государство сразу завалило компанию заданиями на постройку новых башен, мостов, перекрытий, резервуаров, трубопроводов, буровых, кранов и прочая, прочая, прочая.

Но полностью принимать Советскую власть гордый инженер не спешил. Более того, он не скрывал, что благословил сыновей на участие в Белом движении. Достаточно прохладным отношением отвечала ему и власть. В сентябре 1918 года его выселили из собственного дома на Смоленском бульваре, и он вынужден был с семьей переселиться в контору. Здесь они жили до переезда в квартиру сбежавшего Бари.

Но несмотря на все это инженер продолжал усердно работать. Если почитать его дневники, можно понять, что им двигало в эту сложную эпоху, что держало в стране и зачем он так старался, фактически — на благо большевиков. Шухов твердо верил, что большевизм возник как следствие развала страны. Стало быть, если ликвидировать этот развал, то и большевизм ликвидируется. И он отважно боролся единственным ему известным способом — хорошей и качественной работой. Поэтому, как бы ни пытались его противники во все следующие годы обвинить «буржуазного спеца» в саботаже или промышленной диверсии, им это до конца так ни разу и не удалось: во всех работах Шухова буквально ни к чему просто невозможно было придраться, даже при возникавшем у некоторых очень сильном желании. До конца не удавалось, а вот не до конца — сколько угодно. Ему припоминали и то, что он дружил с Колчаком, и то, что сыновья сражались с большевиками, при этом младший сын погиб, а один раз даже почти расстреляли. Спасла башня.

Молодой Республике Советов срочно требовался рупор, с помощью которого она смогла бы доносить свои идеи дол мирового пролетариата. В самом конце июля 1919 года тезка Шухова Владимир Ленин подписал постановление Совета рабоче-крестьянской обороны, по которому Народному комиссариату почт и телеграфов предписывалось «для обеспечения надежной и постоянной связи центра Республики с западными государствами и окраинами Республики установить в чрезвычайно срочном порядке в г. Москве радиостанцию, оборудованную приборами и машинами наиболее совершенными и обладающими мощностью, достаточной для выполнения указанной задачи». Еще за несколько месяцев до этого постановления Шухов предложил новому правительству проект девятисекционной гиперболоидной башни, высотой 350 метров и весом 2200 тонн. Для сравнения, Эйфелева башня тогда имела высоту 305 метров, а весила в три раза больше. Проект, после постановления был принят, но в усеченном варианте. В стране было тяжело с железом, поэтому решено было ограничиться шестью секциями общей высотой 150 метров. При этом вес всей конструкции сокращался до вообще почти символических 240 тонн. 22 августа Государственное объединение радиотелеграфных заводов подписало с Шуховым договор на постройку башни. По нему работы должны были начаться в районе Шаболовки 29 августа и завершиться ровно через 8 месяцев, 29 марта 1920 года. Одновременно Шухов составил проекты еще 8 башен, высотой от 175 до 350 метров, поскольку предполагалось, что Шаболовская будет в стране первой, но отнюдь не единственной.

Но даже 220 тонн хорошего железа для первой башни достать было в воющей стране крайне сложно. Начало работ постоянно откладывалось. Потребовалось личное указание Ленина для того, чтобы Военный комиссариат начал выделять необходимые материалы. Работы по сооружению башни начались 14 марта 1920 года. Качество железа было далеким от совершенства и Шухову приходилось буквально налету перекраивать проект, приспосабливая его под реальное положение.

Башня на Шаболовке. Фото: Commons.wikimedia.org / Ivtorov

Секции, каждая — высотой в 25 метров, собирались на земле и потом, с помощью лебедок, поднимались наверх. В своих тетрадях Шухов писал: «Прессов для гнутья колец нет. Полок 4 дюйм х 0,5 дюйм нет. Тросов и блоков нет. Дров для рабочих нет... В конторе холод, писать очень трудно. Чертежных принадлежностей нет... Артель наша распадается. И.П.Трегубов полон негодования на малое вознаграждение. Он не скрывает своего насмешливого презрения ко мне как к лицу, не умеющему наживать и хапать... Неполучение пайка ставит в невозможные условия наши работы.... Верхолазы получают один миллион в день. Считая на хлеб — это 7 фунтов (2,8 кг., — В.Ч.), или менее 25 копеек за работу на высоте 150 метров...»

Тем не менее, строительство шло вполне успешно. До тех пор, пока не пришло время подъема 4 секции. «29 июня 1921 года, — записал в дневнике Шухов. — При подъеме четвертой секции третья сломалась. Четвертая упала и повредила вторую и первую в семь часов вечера». По счастливому случаю, никто из рабочих не пострадал. А вот строительство надо было начинать практически заново.

Комиссия, созданная для расследования аварии, в которую входили лучшие инженерные умы, пришла к выводу, что причиной стало плохое качество металла. В акте прямо было записано: «Проект безупречен». Но для новой власти мнение «бывших» значило мало, и Шухова начали вызывать на допросы в ВЧК. Наконец 30 июля 1921 года он записал в дневнике: «Приговор Шухову — условный расстрел». Это значит одно: пока достраиваешь башню, что больше никто другой сделать не может, — живешь, а там — посмотрим. Теперь любая ошибка могла стоить инженеру жизни. Но ошибок не было, и 19 марта 1922 года работа была с успехом сдана государственной комиссии.

В отличие от Эйфелевой башни, которую большинство парижан и практически вся мировая интеллигенция после постройки жутко ругали, называя безвкусной, уродливой, механистичной и даже позорной, шаболовское творение Шухова было принято практически сразу всеми. Москвичи полюбили ее сразу и бесповоротно, газеты рассыпались хвалебными статьями, и только архитекторы многозначительно молчали. Возвышавшуюся над городом башню сразу записали в одну из главных достопримечательностей столицы, наравне с кремлевскими Царь-пушкой и Царь-колоколом. Расстрел инженера пришлось отложить на неопределенное время.

Прочность конструкции, созданной Шуховым, была подтверждена в 1939 году, когда почтовый самолет задел толстый трос, протянутый под углом от вершины башни до земли, и там закреплен на бетонном основании. В результате трос вырвало из основания, самолет упал в соседнем дворе, а башня так и осталась стоять как ни в чем не бывало. Экспертиза показала, что ей даже не нужен ремонт.

После окончания гражданской войны и объявления НЭПа страна начала, наконец, восстанавливаться. И Шухов активно участвовал в этом восстановлении. С его именем связаны все крупнейшие стройки страны: Магнитка, Кузнецкстрой, Челябинский тракторный, завод «Динамо». В 1931 году инженер запустил в Баку первый в СССР нефтеперерабатывающий завод «Советский крекинг». Он восстанавливал разрушенные мосты, нефтепроводы, строил для плана ГОЭЛРО гиперболоидные высотные опоры ЛЭП и даже принимал участие в проектировании Московского метро. В 1928 году его избрали членом-корреспондентом АН СССР, а в 1929-м — ее почетным членом.

Баллотироваться в действительные члены 80-летний уже инженер категорически отказывался по принципиальным соображениям. Несмотря на прохладное отношение к большевизму, все свои патенты и гонорары по ним он передал государству. Между тем, один только патент на крекинг-процесс в США комиссия Синклера, — конкурента Рокфеллера по нефтяному бизнесу, — оценила в несколько десятков тысяч долларов (по сегодняшнему курсу — несколько миллионов), которые Шухов принять категорически отказался, заявив: «Я работаю на государство и ни в чем не нуждаюсь».

Гиперболоидные сетки шуховских башен на Оке, вид снизу, 1989 год. Фото: Commons.wikimedia.org / Igor Kazus

Последним крупным проектом Владимира Шухова было выправление одного из двух минаретов знаменитого медресе Улугбека в Самарканде. Построенный еще в 1417 году он, после довольно сильного землетрясения в начале XX века, стал постепенно отклоняться от вертикальной оси. К началу 1920-х годов отклонение было уже хорошо заметно глазом и составило более полутора метров. Во избежание возможного падения его тогда закрепили тросами. В 1932 году Шухов взялся исправить ситуацию. Под его руководством бригада рабочих с помощью домкратов, лебедок и тросов за три дня вернула минарет в строго вертикальное состояние. В каком он продолжает пребывать и сейчас.

Мама Шухова обладала фантастической интуицией. Незадолго до смерти в 1920 году она увидела ужасный сон: фамильный склеп, а в нем — объятый пламенем сын Володя. Сон оказался вещим, правда, сбылся он спустя без малого 19 лет. 29 января 1939 года Шухов, как обычно, утром побрился и обильно побрызгался одеколоном. После чего неловко повернулся, и опрокинул на себя горящую свечу. Пропитанная одеколоном рубашка немедленно вспыхнула. 85-летний Владимир Шухов был доставлен в больницу с обширнейшими ожогами. Через пять дней, 2 февраля 1939 года он скончался. Похоронили инженера Шухова на кладбище Новодевичьего монастыря.

А еще Владимир Григорьевич Шухов любил спорт, велосипедом владел на уровне профессионального спортсмена и участвовал в соревнованиях. Страстно увлекался фотоделом и оставил после себя великое множество альбомов с фотографиями. Был заядлым театралом и даже построил для нового здания МХАТ в Камергерском переулке уникальную многоуровневую вращающуюся сцену.

Шуховские гиперболоидные башни продолжают строить до сих пор и будут строить еще долго, настолько совершенна их конструкция. Одна из последних значительных, высотой 610 метров, была построена в 2009 году в Гуанчжоу (Китай). На выставке «Инженерное искусство» в центре Помпиду в Париже именно ее изображение использовалось как логотип.

Перекрытие-оболочка двора Британского музея (реконструкция), 2000 Фото: Commons.wikimedia.org / Andrew Dunn

На выставке «Лучшие конструкции и сооружения в архитектуре XX века», прошедшей в 2003 году в Мюнхене, был установлен ее позолоченный шестиметровый макет. А в 2006 году 160 участников Международной конференции «Heritage at Risk. Сохранение архитектуры XX века и Всемирное наследие» из 30 стран мира в своей декларации призвали включить этот «шедевр русского авангарда» в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В 1999 году знаменитый архитектор Норман Фостер за сетчатое перекрытие двора Британского музея получил привилегии пожизненного пэра и титул Лорда. И он никогда не скрывал, что вдохновляли его в работе именно шуховские конструкции. В день 150-летия великого русского инженера он прислал в адрес руководства фонда по реставрации Шуховской башни письмо:

«Владимир Григорьевич Шухов был одним из величайших инженеров-строителей начала двадцатого века и, несомненно, ведущим инженером своей эры в России. Он был инициатором применения совершенно новых строительных систем, создав гиперболоидные конструкции двойной кривизны.

Радиобашня на Шаболовке, построенная в 1919 −1922 годах — это его шедевр. Эта конструкция великолепна и имеет величайшее историческое значение. В то время филигранная сетчатая конструкция была самым что ни на есть выражением технического прогресса — символом веры в грядущее.

... Я очень надеюсь, что Москва осознает свою возможность вернуть этому величественному шедевру принадлежащий ему по праву статус »

Владимир Шухов первым в мире создал гиперболоидные конструкции – сетчатые металлические структуры, в основе которых лежит незамкнутая поверхность, образуемая вращением гиперболы вокруг ее оси. К прочим заслугам инженера относится проект первых российских нефтепроводов и нефтеперерабатывающего завода, аппарат для непрерывной дробной перегонки нефти, трубчатый паровой котел и множество других изобретений. 1. Первая в мире конструкция-гиперболоид в Полибино. Впервые мир познакомился с творением Владимира Шухова летом 1896 года на Всероссийской промышленной и художественной выставке – крупнейшей в дореволюционной России, которая проходила в Нижнем Новгороде. Для этого мероприятия архитектор построил целых восемь павильонов с сетчатыми перекрытиями и гиперболоидную башню, ставшую его визитной карточкой. Изящную водонапорную конструкцию венчал бак с водой, вмещавший шесть с половиной тысяч ведер. К баку вела спиральная лестница, по которой любой желающий мог подняться на смотровую площадку. Что и говорить - необычная ажурная стальная башня стала «гвоздем» программы и моментально привлекла внимание не только горожан, но и мецената и стекольного короля Юрия Нечаева-Мальцева. Успешный предприниматель приобрел ее по окончании выставки и отвез к себе в имение в Полибино, что в Липецкой области. Там 25-метровая конструкция стоит и по сей день. 2. ГУМ. На нижегородской выставке Владимир Шухов представил новаторский подход в использовании сетчатых конструкций для перекрытий и крыш зданий. Он был применен в Главном универсальном магазине (бывшие Верхние торговые ряды), построенном напротив Кремля. Стеклянная крыша ГУМа – дело рук великого мастера. В ее основе – стальной каркас, изготовленный из металлических стержней. На его строительство ушло более 800 000 кг металла. Но, несмотря на столь внушительные цифры, полукруглая ажурная крыша кажется легкой и утонченной. 3. ГМИИ имени А.С. Пушкина. Это, пожалуй, самое известное здание, в строительстве которого принимал участие Владимир Шухов. Перед ним стояло ответственное задание – создать прочные перекрытия кровли, через которые может поступать солнечный свет. Сто лет назад, когда музей открыл свои двери, в его проекте не было предусмотрено электрическое освещение экспозиции, поэтому залы должны были освещаться естественным образом. На удачу Шухова, одним из спонсоров строительства стал Юрий Нечаев-Мальцев, который ранее приобрел первую работу архитектора. Так что отличные рекомендации были у Шухова «в кармане». Созданную им трёхъярусную металло-стеклянную крышу называют памятником инженерному гению. 4. Киевский вокзал в Москве. Строительство дебаркадера бывшего Брянского вокзала велось несколько лет, с 1914 по 1918 год, в условиях дефицита металла и рабочей силы. Когда работа была завершена, застекленное пространство над платформами длиной 230 метра стало крупнейшим в Европе. Эффектный козырек Киевского вокзала представлял собой металло-стеклянное перекрытие, которое опиралось на стальные арки. Находясь на перроне, сложно поверить, что над тобой возвышается конструкция, которая весит около 1300 тонн! 5. Башня на Шаболовке. Всеми признанный шедевр Шухова был возведен в 1919-1922 годах. Первоначальный проект предполагал, что башня возвысится на 350 метров и станет «конкуренткой» Эйфелевой башни (324 м). Несмотря на то что на реализацию задуманного требовалось втрое меньше металла, чем на французскую соперницу, ее пришлось уменьшить до 160 м (с учетом траверз и флагштока). Виной тому была гражданская война и, как следствие, отсутствие нужного количества стали. Когда амбициозный проект был завершен, башня заработала по назначению – в 1922 году началась трансляция радиопередач, а в 1938 году состоялась первая телетрансляция. Воздушная невесомая конструкция вдохновила писателя Алексея Толстого на написание фантастического романа «Гиперболоид инженера Гарина», ставшего бестселлером того времени. 6. Шуховская башня на Оке. В 1929 году, спустя 33 года после своего громкого дебюта в Нижнем Новгороде, Владимир Шухов вернулся в принесший ему признание город. На низком берегу Оки между Богородском и Дзержинском по его проекту были установлены единственные в мире многосекционные гиперболоидные башни-опоры ЛЭП. Из трех пар конструкций, которые поддерживали провода, до наших дней сохранилась только одна. Творения Шухова оценили во всем мире еще при жизни инженера, но и сегодня его идеи активно заимствуются известными архитекторами. Образцы гиперболоидных башен встречаются в Японии, Италии, Бразилии, Великобритании. Его наработками пользуются Кен Шаттлворт (Aspire Tower) и Норман Фостер (перекрытие двора Британского музея, небоскрёб Сент-Мэри Экс 30). Но самым известным примером использования патента Шухова считается 610-метровая телебашня в китайском городе Гуанчжоу – самая высокая в мире сетчатая гиперболоидная конструкция. Ее возвели к Азиатским играм 2010 года для трансляции этого важного спортивного события.

2 февраля исполняется 75 лет со дня смерти русского гения Владимира Григорьевича Шухова. Русским Леонардо называют его инженеры и архитекторы всего мира. Знаменитая Шуховская башня на Шаболовке признана одним из архитектурных шедевров русского авангарда, включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Кстати, необычная гиперболоидная конструкция вдохновила писателя Алексея Толстого написать роман "Гиперболоид инженера Гарина".

И, тем не менее, сегодня в России мало кто знает о Шухове. Разве что в связи с башней на Шаболовке. А ведь он включен в список 100 самых выдающихся инженеров всех времен и народов. Прежде всего, поражает одно только перечисление сфер его деятельности. Помимо различных архитектурных конструкций им созданы паровые котлы, нефтеперегонные установки, трубопроводы, форсунки, резервуары для хранения жидкостей, насосы, газгольдеры, водонапорные башни, нефтеналивные баржи, доменные печи, металлические перекрытия цехов и общественных сооружений, хлебные элеваторы, железнодорожные мосты, воздушно-канатные дороги, маяки, трамвайные парки, заводы-холодильники, дебаркадеры, мины и т.д. По его проектам в нашей стране построено более 500 мостов, с его именем связаны практически все крупные стройки первых пятилеток: Магнитка, Кузнецкстрой, Челябинский тракторный завод, завод "Динамо"и даже вращающаяся сцена МХАТа и т.д.

Сегодня "РГ" рассказывает о шести великих творениях Владимира Шухова.

1. Башня на Шаболовке. Этот шедевр Шухова был возведен в 1919-1922 годах. Ее сооружение большевики приурочили к открытию Генуэзской конференции. Она имела важное значение для правительства РСФСР, у которого не было международного признания. По первоначальному проекту башня должна была иметь высоту 350 метров, на 50 метров превзойти знаменитую конструкцию Эйфеля. Но дефицит металла во время гражданской войны заставил уменьшить высоту до 160 метров. Однажды произошла авария, и Шухов был приговорен к условному расстрелу с отсрочкой исполнения приговора до завершения работ. В 1922 году началась трансляция радиопередач.

Шухов первым в мире применил при сооружении сетчатые оболочки и гиперболоидные конструкции. За счет этого его башня высотой в 350 метров должна была весить всего 2200 тон, что более чем в три раза меньше, чем вес творения Эйфеля. Идеи Шухова стали революцией в архитектуре, она обрела удивительную легкость, получила возможность создавать самые разные сооружения, порой причудливой формы.

2. Первая в мире конструкция-гиперболоид в Полибино. Впервые мир познакомился с творением Владимира Шухова летом 1896 года на Всероссийской промышленной и художественной выставке - крупнейшей в дореволюционной России, которая проходила в Нижнем Новгороде. Для нее архитектор построил восемь павильонов с сетчатыми перекрытиями и гиперболоидную башню, ставшую его визитной карточкой. Она привлекла внимание не только горожан, но и стекольного короля Юрия Нечаева-Мальцева, который приобрел ее по окончании выставки и отвез к себе в имение в Полибино, что в Липецкой области. Там 25-метровая конструкция стоит и по сей день.

3. ГУМ. Новаторский подход для перекрытий и крыш зданий Шухов применил в Главном универсальном магазине (бывшие Верхние торговые ряды), построенном напротив Кремля. Стеклянная крыша ГУМа - дело рук великого мастера. На ее строительство ушло более 800 тонн металла. Но, несмотря на столь внушительные цифры, полукруглая ажурная крыша кажется легкой и утонченной.

4. ГМИИ имени А.С. Пушкина. Перед инженером стояла сложная задача. Ведь проектом не было предусмотрено электрическое освещение экспозиции. Залы должны были освещаться естественным светом. Поэтому требовалось создать прочные перекрытия кровли, через которые могут поступать солнечные лучи. Созданную Шуховым трёхъярусную металло-стеклянную крышу сегодня называют памятником инженерному гению.

5. Киевский вокзал в Москве. Строительство велось несколько лет, с 1914 по 1918 год, в условиях дефицита металла и рабочей силы. Когда работа была завершена, застекленное пространство над платформами длиной 230 метра стало крупнейшим в Европе. Козырек Киевского вокзала представлял собой металло-стеклянное перекрытие, которое опиралось на стальные арки. Находясь на перроне, сложно поверить, что над вами возвышается конструкция весом около 1300 тонн!

6. Башня на Оке. В 1929 году на низком берегу Оки между Богородском и Дзержинском по проекту Шухова были установлены единственные в мире многосекционные гиперболоидные башни-опоры ЛЭП. Из трех пар конструкций, которые поддерживали провода, до наших дней сохранилась только одна.

Творения Шухова оценили во всем мире еще при его жизни, но и сегодня его идеи активно используются известными архитекторами. Лучшие зодчие мира - Норман Фостер, Басминстер Фуллер, Оскар Нимейер, Антонио Гауди, Ле Корбюзье опирались в своем творчестве на разработки Шухова.

Самым известным примером использования патента Шухова считается 610-метровая телебашня в китайском городе Гуанчжоу - самая высокая в мире сетчатая гиперболоидная конструкция. Ее возвели к Азиатским играм 2010 года для трансляции этого важного спортивного события.

"Трехдюймовый снаряд разрушил фисгармонию, аквариум, вылетели стёкла. После зала через стену снаряд пролетел (с деревом стены) в гостиную и из передней вкатился в большой кабинет. Семья спряталась в подвале. В комнатах оставался я один. Бои шли до 3 ноября, когда большевики завоевали Москву".
из рабочей тетради В.Г. Шухова, 1 ноября 1917.

Инженерный гений Владимира Григорьевича Шухова давно получил мировое признание. Более полувека - с последней четверти XIX по 30-е годы ХХ столетия - его работы определяли достижения России и ее мировой приоритет в самых разных областях инженерной мысли.
Диапазон творческих интересов Шухова был поразительно широк. Нефтепереработка, теплотехника, гидравлика, судостроение, военное дело, реставрационная наука - во всех этих, столь разнородных, областях он сделал фундаментальные изобретения, создал технологии и конструкции, ставшие прорывом в будущее.
Особый вклад В.Г.Шухов внес в развитие строительного искусства, создав новаторские, поражающие смелостью замысла, простотой, изяществом и одновременно надежностью и долговечностью пространственные системы покрытий и высотных сооружений из металла. Можно смело утверждать: после Шухова в этой области не было сделано принципиально новых изобретений и не было создано конструкций, столь совершенных эстетически.

Владимир Григорьевич Шухов (16 (28) августа 1853 — 2 февраля 1939) — инженер, архитектор, изобретатель, учёный; член-корреспондент (1928) и почётный член (1929) Академии наук СССР, Герой Труда. Владимир Григорьевич Шухов первым в мире ввёл в архитектуру гиперболоидную форму, запатентовал и построил (в 1896 году!) первые в мире строительные конструкции в виде сетчатых оболочек перекрытий и гиперболоидных башен. Сейчас строительные оболочки, соответствующие патентам В.Г. Шухова, распространены по всему миру. Авторами проектов современных сетчатых оболочек являются известные архитекторы Норман Фостер, Френк Гери, Сантьяго Калатрава. Конструкции гиперболоидной формы использовали в своём творчестве Антонио Гауди, Ле Корбюзье, Оскар Нимейер.

Инженер Шухов

В.Г.Шухов - велосипедист.

Велосипедисты на Девичьем поле. 1913. Крайний слева - Сергей Шухов.

А вот кроме всем известной Шуховской башни на Шаболовке, да известной башни жителям Нижнего Новгорода были и другие удивительные ажурные, но малоизвестные конструкции инженера Шухова.

Павильон Фабрично- заводского отдела XVI Всероссийской художественно-промышленной выставки в Нижнем Новгороде с висячим сетчатым покрытием системы Шухова. Фото А.О.Карелина 1895 года.

Гиперболоидные мачты броненосца «Император Павел I», Кронштадт, 1912.

Гиперболоидные мачты американского линкора «Западная Вирджиния» (BB-48), Пёрл Харбор, 1941.

Внутреннее пространство конструкции трехслойного светопрозрачного перекрытия над вестибюлем здания Высших женских курсов в Москве. 1912 год.

В тяжелое для России время, в 1913-1917 годах, во время первой мировой войны, над перронами Киевского вокзала для защиты пассажиров от дождя, снега и ветра был сооружен красивый навес из 31 арки высотой чуть более 28 м.

А это и есть знаменитая московская башня на Шаболовке.

Мало кто знает, что острая нехватка металла в разорённой войной стране помешала Шаболовской радиомачте затмить саму Эйфелеву башню, ведь первоначальный проект предусматривал строительство 350-метровой гиперболической конструкции, которая была бы на 45 метров выше французского гиганта, на при этом в три раза легче его! Однако металла хватило лишь на строительство 148,3-метровой радиостанции, с которой 19 марта 1922 года началось радиовещание.
А с 10 марта 1939 года с Шуховской башни начались регулярные телетрансляции 4 раза в неделю по 2 часа, а изображение башни долгое время служило эмблемой советского телевидения и заставкой многих телепередач, включая "Голубой огонёк"
Страшим поколениям она еще знакома и по новогодним "Голубым огонькам".

Свою знаменитую Шаболовскую башню Шухов спроектировал и построил в виде сетчатой оболочки в форме 6-ярусного стального гиперболоида вращения - подобное "геометрическое" решение было запатентовано им ещё в 1896-1899. Сетчатая конструкция позволяла значительно снизить ветровую нагрузку. Башня на окраинной Шаболовке строилась в 1919-1922 (вступила в строй 19 марта 1922). Высота её ~160 м, хотя по первоначальному проекту должна была быть 350 м, что выше Эйфелевой башни в Париже (1889, h=305 м) - но у молодой Советской республики не нашлось столько стальных профилей (лишь по личному указанию Ленина дефицитный металл был выдан Шухову из запасов Военного ведомства).

Кремлёвский декрет о срочной постройке радиобашни в Москве, 1919.

В 1927-1929 годах на реке Ока в городе Дзержинск, было построено шесть гиперболических опор по проекту великого русского инженера Владимира Григорьевича Шухова для передачи двух параллельных высоковольтных линий электропередач, по три на каждую линию, две опоры по 20 метров (на левом берегу Оки), две по 60 метров на правом берегу Оки и две 128-ми метровые опры на левом берегу Оки, несколько ниже Дуденёвского затона.

"Сооружение башни Шухова в Москве вызывало всеобщий восторг. Алексей Толстой, вдохновленный строительством башни, создаёт роман “Гиперболоид инженера Гарина”(1926г.). Девять лет спустя Шухов превзошел эту башенную конструкцию, построив три пары сетчатых многоярусных гиперболоидных опор перехода через Оку ЛЭП НиГРЭС под Нижним Новгородом. Их высота была 20, 69 и 128 метров, длина перехода - 1800 метров.

И хотя опоры должны были выдерживать вес многотонных электропроводов с учетом намерзания льда, их конструкция еще более легкая и элегантная, а ступенчатое изменение сетчатых структур снизу вверх следует определенным правилам. Этот значительный памятник технической мысли сооружен на реке Оке в стороне от главных магистралей.
Фундамент 20-тиметровой башни сегодня выглядит так после разграбления башни на металлолом. Наши дни.

В мае 2005 года одна из двух сохранившехся 128-ми метровых башен Шухова варварски была разобрана на меллолом, хотя подпилена была гораздо раньше, но всё равно не падала.
Было украдено 16 из 46 стальных балок цокольной секции и три года конструкция держала на себе десятки тонн провода ЛЭП, не имея, по сути, трети основания, пока в 2008 году в ходе реконструкции ей не вернули первоначальный вид. Башня выстояла даже несмотря на то, что её основание полностью затапливается во время паводка и выдерживает многотонный напор воды и льда в течение недели

Шуховская башня на Оке.

Аналогов этой 128-метровой опоре ЛЭП нет больше нигде в мире — она выполнена в виде несущей сетчатой оболочки.

Шуховские башни ЛЭП на Оке.

Возведение Шуховской башни на Оке было завершено через семь лет после завершения строительства другой башни в Москве, в результате именно эта, вторая по счёту, конструкция инженера Шухова была признана западными специалистами более совершенной и достойной внесения в список Всемирного наследия.

Сегодня Шабловская башня огорожена колючей проволокой. 3 марта 2009 года было объявлено о начале реставрационных работ Шуховской телебашни на Шаболовке. То ли до полной реставрации, то ли до устранения ошибок реставрации. Вследствие неправильного подхода к реставрации уникальной конструкции, когда часть элементов приварили и скрепили болтами, её основной принцип был нарушен и она потеряла часть своей подвижности и самокомпенсации.

Первую свою башню Шухов построил в 1896 году на Всероссийской художественной выставке в Нижнем Новгороде, с этого момента по его проектам в России и за рубежом было создано более 200 башен, включая знаменитую Шаболовскую радиобашню в Москве.

Нижний Новгород 1896 год..

Водонапорная гиперболоидная башня В. Г. Шухова в Полибине (усадьба Нечаевых) в 16 километрах от Куликова поля (Липецкая область), Наши дни.

Изобретённая Шуховым гиперболоидная конструкция нашла отклик также в Японии, Швейцарии и Испании, Австралии, Чехии, где по его патенту были возведены свои Шуховские башни.

Кобе, Япония.

Гиперболоидная башня Йештед, Либерец, Чехия.

Сиднейская телебашня, 2005.

Гиперболоидная башня в Цыхануве, Польша.

Венцом воплощения идеи Шухова стала 610-метровая гиперболоидная конструкция в Китае, строительство которой длилось с 2005 по 2009 год.

Но кроме своих гиперболоидных башен, крыши Киевского вокзала в Москве и других конструкций, инженер Шухов еще построил ажурную крышу ГУМа в Москве.

На Сретенском бульваре в Москве установлен памятник Владимиру Григорьевичу Шухову за его неоценимый вклад в историю отечественной архитектуры.

С 1878 по 1939 год на территориях Российской Империи и СССР по проектам В.Г.Шухова было построено:

Около 1600 километров трубопроводов для транспортировки нефти и нефтепродуктов;
- более 10000 стальных цилиндрических резервуаров для хранения нефти и нефтепродуктов;
- более 100 стальных цилиндрических газгольдеров для хранения газа;
- около 90 речных танкеров (нефтеналивных барж);
- более 8000 паровых котлов системы Шухова;
- более 200 стальных сетчатых гиперболоидных башен;
- более 100 конструкций промышленных и железнодорожных зданий;
- более 100 перекрытий общественных и гражданских зданий.

Из этого огромного количества до наших дней дожили только около 30 конструкций В.Г. Шухова. Из них лишь две гиперболоидных конструкции инженера Шухова и построенные при его участии — на Оке и в Москве на Шаболовке. Если Шуховскую башню на Оке уже почти полностью отреставрировали и облагородили, то восстановление московского аналога только планируется...

В.Г. Шухов, 1890-е гг.

Владимир Григорьевич Шухов (1853-1939) – инженер.

"Первый инженер Российской империи" В.Г. Шухов. Это теперь звание инженера обесценено, а тогда такие люди были гордостью России.

После окончания в 1871 г. гимназии Владимир собирался поступить на физико-математический факультет Петербургского университета. Он увлекался астрономией и хотел заниматься небесной механикой. Но денег на обучение не было. Учебным заведением, принимавшим учащихся на полное обеспечение, оказалось Императорское техническое училище. Сейчас оно называется Московский государственный технический университет (МГТУ). Суровость режима в пансионе сочеталась с передовыми методами обучения. Училище выпускало первоклассных специалистов.

В 1876 г. Владимир Шухов с Золотой медалью окончил училище, получив звание инженера-механика. Знаменитый математик П.Л. Чебышев приглашал стать его ассистентом. Но он хотел строить и предпочёл карьеру инженера. Вместо механики небесной он стал заниматься механикой земной. Как лучшего выпускника его направили на год в командировку в США.

Поворотным пунктом в жизни Шухова стал приезд в Россию его американского знакомого А.В. Бари . В 1880 г. он основал фирму под названием "Строительная контора инженера А.В. Бари ". Шухов стал в ней главным инженером. Кроме неё, у Бари был котельный завод близ Симонова монастыря.

Сотрудничество выдающегося организатора и великого инженера продолжалось до внезапной смерти Бари в апреле 1913 г. В этой же "конторе" Шухов продолжил работу и после её национализации в 1918 г. В общей сложности Шухов проработал в ней около пятидесяти лет. С начала XX в. контора находилась в доме Мясницкая, 20 .

Владимир Шухов был, по его выражению, "человеком жизни". В нём сочетались интересы научные, культурные, "технологические", бытовые. Он увлекался астрономией, жизнью растений и животных, знал химию, физику, геологию. Любил литературу, музыку, прекрасно ездил на велосипеде, играл в шахматы. Занимался столярными и токарными работами. В довершение всего, он всю жизнь фотографировал. Касаясь своей профессиональной деятельности, он говорил: "Не мыслю инженера вне культуры. Не приобщившись к Пушкину , Толстому , Чайковскому , нельзя достичь ничего".

Есть в жизни человека события знаменательные. У Шухова такое событие произошло в 1885 г.: он встретил первую любовь. Ею оказалась восемнадцатилетняя Ольга Книппер – будущая известная артистка. В то время она подружилась с его сёстрами. Судьба оказалась милостивой к Шухову, увлечение продолжения не имело.

В 1886 г., во время командировки в Воронеж, Шухов встретил, опять же восемнадцатилетнюю, Аню Мединцеву. Зеленоглазая брюнетка покорила Владимира с первого взгляда. Но путь к семейному счастью был долог. Восстала мать Владимира, посчитавшая, что её сын достоин более выгодной партии. Владимир переживал сильно. Но от своего не отказался. Летом 1888 г. он привёз свою избранницу и снял для неё четырёхкомнатную квартиру на Новой Басманной улице, в доме напротив церкви Петра и Павла. Время раздвоенности между двумя семьями Шухов вспоминал с ужасом. Но настойчивость Владимира и поддержка семьи Анны помогли пережить тяжёлые времена: в 1894 г. Владимир и Анна поженились. Им предстояла долгая интересная жизнь.

Американский предприниматель и русский инженер

Строительство радиобашни – событие, которого другому хватило бы до конца жизни. Тем более, что условия, в которых приходилось работать, не располагали к участию в новых проектах. Но инженер Шухов остался, чтобы творить. Некоторое время он занимался восстановлением разрушенных во время Гражданской войны мостов, многие из которых были ему хорошо знакомы: он спроектировал около четырёхсот мостов. А в 1920-1930 гг. он разработал проекты цехов завода "Динамо", нескольких металлургических комбинатов, выполнял работы для детища Н.Е. Жуковского ЦАГИ, оказывал помощь строителям первых линий метро. И это в 75 лет!

В 1929 г. он стал почётным членом АН СССР и получил Премию имени В.И. Ленина, а в 1932 г. ему присвоили звание Героя Труда. От выдвижения на избрание действительным членом АН СССР В.Г. Шухов отказался.

В 1934 г. Шухов переехал в только что построенный кооперативом "Научные работники" дом 16 по Зубовскому бульвару. Сама квартира Шухову не понравилась: строительные недоделки, небольшая площадь, плохое отопление. Но понравилось место:

• Зубовский бульвар в то время был ещё действительно бульваром с вековыми деревьями. И Шухов любил побродить по нему с женой. Помните, около пятидесяти лет назад он привёз Аню Мединцеву. И сейчас они были вместе;
• наискосок от нового жилья, на углу Смоленского бульвара и 1-го Неопалимовского переулка стоял некогда принадлежавший ему особняк. Родные места.

2 февраля 1939 г. в его квартире произошёл пожар от упавшей свечи. Владимир Григорьевич Шухов скончался от полученных ожогов.

Шухов в Москве

Если говорить о России в целом, то интересно вспомнить, что Шухов стоял у истоков того, что теперь называют топливно-энергетическим комплексом: он разработал первый в России нефтепровод, создал первые в мире нефтеналивные баржи, изобрёл крекинг процесс получения бензина. Перечислять можно долго. Если говорить о городе, то может показаться, что на рубеже XIX-XX вв. без его участия не обходилось строительство ни одного дома, где требовались сложные инженерные конструкции:

• Архангельский,13 . В этом доме В.Г. Шухов жил и работал в 1918-1934 гг.
• Архитектора Власова, 49. Научно-исследовательский и проектный институт строительных металлоконструкций. Институт создан при строительной конторе А.В. Бари . Главным инженером являлся В.Г. Шухов. На территории института установлен бюст Шухову.
• Бауманская 2-я, 5. Императорское Московское техническое училище. В 1876 г. Шухов окончил училище с Золотой медалью, получив звание инженера-механика.
• Волхонка, 12 . Музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина построен в 1898-1912 гг. Шухов разработал стеклянную кровлю и систему отопления.
• Зубовский бульвар, 16-20. Жилой дом кооператива "Научные работники" (1934). В одной из квартир дома последние годы жизни провёл В.Г. Шухов.
• Камергерский, 3. Московский Художественный академический театр. В театре Шухов создал наиболее сложное техническое устройство: многоярусную вращающуюся сцену.
• Киевского вокзала площадь, 1. Киевский вокзал. Построен в 1912-1917 гг. Шуховым разработаны прозрачные перекрытия перронного зала длиной 321 м и шириной 47 м – одно из немногих чудес Шухова, доступных для обозрения. Оно и сейчас впечатляет.